Перейти к содержимому

 


Фотография
- - - - -

Психоанализ случая депрессии


В этой теме нет ответов

#1 Amigo

Amigo

    Ветеран форума

  • Группа X
  • PipPipPipPipPip
  • 210 сообщений
  • Пол:Мужчина
  • Город:Санкт-Петербург

Отправлено 10 Июль 2012 - 10:31

Гюнтер Аммон (Guenter Ammon) (1918 – 1995) – основатель психоанализа, или так называемой динамической психиатрии.
14 декабря 1969 года он основал «Немецкую академию психоанализа», которая занимается подготовкой кадров, исследованиями и терапией структурного психоанализа. Подготовка кадров осуществляется в полном соответствии с психотерапевтических законом, разрешающим работать в качестве психологического терапевта. Эти два учебных и научно-исследовательских института находятся в Берлине и Мюнхене. Гюнтер Аммон создал «Немецкую Академию психоанализа» как профессиональное и организационно компетентное учреждение. Председателем Академии сейчас является Мария Аммон.

История Академии сопровождалась внутренними и внешними конфликтами. Особенно с конца 70-х годов до середины 80-х годов 20 века происходили многочисленные столкновения между Гюнтером Аммоном и Академией в средствах массовой информации и в суде.


http://www.koob.ru/gunter_ammon/

Отрывок из книги


Динамическая психиатрия


Клинический пример

Я хотел бы это проиллюстрировать следующим примером: 30-летний студент-филолог, разносторонне одаренный, с хоро­шей внешностью, высоким интеллектом, пользующийся попу­лярностью у преподавателей и друзей, вырос вместе с сестрой моложе его на несколько лет, с которой он вплоть до периода позднего пубертата делил постель. Мать пациента страдала тяжелыми депрессиями. Она зарабатывала на жизнь домаш­ним рукоделием, в то время, как отец под разными предлогами проводил большую часть времени в постели, предаваясь интел­лектуально камуфлированному бреду величия и преследования. Отец ожил, когда мать и сын исполнили ему танец-пантомиму проститутки с ее сутенером.

Пациент перенес первые тяжелые депрессии после того, как покинул родительский дом и начал обучение в университете. Кризис был преодолен благодаря отношениям, завязанным с близкой подругой сестры, на которой он женился вскоре после рождения сына. Амбивалентная динамика этой связи была лихорадочной. Пациент постоянно колебался в своих чув­ствах к жене. Он объяснялся ей в любви и в следующий мо­мент чувствовал, что должен окончательно покинуть ее. Он строил вместе с ней планы совместной жизни, которые, после того, как жена увлекалась его воодушевлением, тотчас же оставлял. Чередование эмоциональной привязанности и вне­запных разрывов в смысле постоянных поисков объекта и его разрушения буквально загнало жену в безумие. Она начала психотерапию, которую поначалу пациент длительное время контролировал, предписывая жене, что она должна говорить в терапевтической группе и чего нет.
Он сам обратился к психотерапевту, когда их сыну испол­нилось 3 года, и он отчаялся в своих усилиях стать любящим отцом своему ребенку. В то же время в связи с окончанием обучения обострился также вопрос его профессиональной иден­тичности, что тоже вызывало у него большую тревогу.
В психотерапии он переживал такую же постоянную смену симбиотических связей и бегства от контакта. Терапия пред­ставлялась то жизненно важной, то угрозой для жизни.
Особая проблема для пациента заключалась в том, что он, с одной стороны, был наделен блестящим интеллектуальным фасадом, связанным с поверхностно интегрированной социаль­ной аффективностью, с другой же —боялся всякого успеха и пытался его сразу же уничтожить.
Он покончил с собой после того, как в диком водовороте меняющихся объектных отношений истощил себя, оказавшись на грани психического срыва и без консультации своего тера­певта, обратившись в психиатрическую клинику. Здесь ему уда­лось за короткий срок восстановить свой фасад уверенности. Он покинул клинику, где его считали здоровым и отравился газом в то время, когда мог еще рассчитывать быть найденным женой, отправившейся с сыном с визитом к родственникам. Эта динамика — инсценировать самоубийство как суд божий, решение которого остается неизвестным до последнего момента, по моему опыту является характерной чертой динамики этих пациентов.



Обсуждение

Freud (1916) в своей цитированной работе указал на то, что на примере меланхолии можно наблюдать, “как одна часть Я противостоит другой, критически оценивает ее, принимает ее за объект”. Он причислил эту “инстанцию, обычно называемую совестью” к “большим учреждениям Я” и высказал ожидание “найти где-нибудь также доказательства того, что она может заболеть сама по себе”.

Изучение динамики депрессии привело Freud к открытию сверх-Я, поскольку лишь в депрессии Я и сверх-Я проявляются раздельно друг от друга. Они не перекрывают друг друга, между ними нет гармонии. Сверх-Я в депрессии приобретает скорее господство над Я. Freud (1923) считал сверх-Я неосо­знаваемым компонентом Я, который столь же неосознаваем, как не допускаемые в сознание инстинктивные притязания Оно при неврозе.
Заболевание сверх-Я, о котором говорил Freud (1916) вы­водит нас на патологическую динамику группы, в рамках кото­рой развивается сверх-Я. Сверх-Я представляет, так сказать, интернализованную группу раннего детства, в особенности ее ценностные масштабы. В приведенном выше случае депрессия пациента была выражением психопатологии семейной группы.
Во время диагностического процесса мелькнуло подозрение о наличии шизофренной реакции параноидного типа. При диф­ференциальной диагностике выяснилось, однако, отсутствие специфически шизофренных нарушений мышления. За психо­тическую депрессию говорило, кроме того, то, что пациент чрез­вычайно страдал от своей неспособности любить, был неспо­собен оставаться один, и страдал в одиночестве и в присутствии семьи и друзей от невыносимого чувства одиночества и тяже­лейших идей малоценности и собственной вины, в особенности по отношению к ребенку. Вследствие навязчивого повторения он вынужден был постоянно искать новых объектных отноше­ний и снова разрушать их.
Преследующая враждебность сверх-Я нашла свое выраже­ние в параноидных фантазиях, которые, как известно, часто бывают при депрессии, в т. ч. шизофренного круга.
Описанный здесь процесс является примером большого числа молодых пациентов со сходной психодинамикой, динами­кой нарцизма и связанного с этим страха идентичности. Все более компульсивное решение идентифицировать себя с тера­пией с одной стороны, с профессией и ролью отца и супруга с другой, было для пациента подобной угрозой его нарцисстическим потребностям, которые со своей стороны представляют собой реакцию на нарцисстический дефицит (причиненный не­способной любить матерью и семейной группой).


http://www.klex.ru/3zm
  • 0



Ответить



  





Copyright © 2024 Нейролептик.ру