Я тоже столкнулась с жалостью друзей, но им я о своей болезни не рассказывала, муж поведал, я ему конечно потом высказала что я об этом думаю. Причём жалость была ко мне какая-то отвратительно-брезгливая, как будто я чумная.
Не рассказывать о болезни не получается, потому что я часто лежала в больницах, последний раз 4 месяца провалялась. Да и исчезаю с поля зрения друзей я тоже периодически когда мне плохо. Приглашать в гости я тоже перестала, хотя раньше у нас была полна горница людей. И младшего ребёнка муж часто подсовывал знакомым когда сам не справлялася с присмотром за ним.
Объясняю я всем знакомым эту мою странность глубокой, ужасной депрессией. Расписываю её с ужасами, чтобы вопросов не возникало. А так как я адекватна в общении с ними, мне в большинстве своих случаях верят. Хотя некоторые и считают, что я притворяюсь и всё это лень. Что работу я потеряла случайно а водить машину мне просто не хочется. Ну и фиг с ними. Главное, чтобы они не обсуждали мою болезнь с моими детьми. Потому что для детей у меня тоже депрессия, а не ШАР. И смену таблеток я тоже со старшим сыном обсуждаю, чтобы он понял, например, почему я не могу с ним играть в бадминтон. К тому же, у старшего сына панические атаки и он меня понимает. НО он научился с ними справляться в школе, хотя первое время нам приходилось срываться и забирать его оттуда. О том, что у него ещё и СДВГ я никому не рассказываю и он сам об этом не знает и считает, что риталин он принимает от ПА. Так будет лучше. Хотя в школе изменения в поведении сына заметили все учителя и сразу же спросили о медикамантах. МНе пришлось научиться врать, не краснея.
А вообще, к сожалению, моя болезнь стала частью нашей семьи и от моего состояния зависит всё.
Ещё сыграл большую роль тот факт, что когда я бывала в психозах, мне всё же, к счастью, не было никакого дела до моих друзей и знакомых. А иначе они бы давно уже крутили пальзем у виска, говоря обо мне. И уж тем более никто не знает о моей инвалидности и недееспособности. Хотя в Германии пособий по инвалидности не выплачивают и меня в принципе нельзя ни в чём обвинить.